Бегемот обыкновенный, или гиппопотам (hippopotamus amphibius)

Странно, что за всю историю человеческой цивилизации гиппопотам (он же бегемот) не стал домашним животным. У него на это есть права, и, пожалуй, не меньшие, чем у буйвола, слона, верблюда или кабана, с которым он в довольно близком родстве. Они дают людям молоко и мясо, несут через пустыню поклажу, таскают на стройках бревна, а тот, кого по ошибке нарекли когда-то «речной лошадью», был вынужден всего лишь подставлять под выстрелы свою шкуру.

Комментарии тут, как говорится, излишни…

Справедливо ли это? Семья гиппопотамов голов в пятнадцать — это передвижной (или, сказать лучше, в меру подвижный) мясокомбинат, способный накормить небольшой город.

Вот некоторые цифры: высота в холке до 1,5 метра, длина до 4,5 метра, вес взрослого самца до 4 тонн, самки — до 3 тонн. Б. Гржимек опубликовал данные Ветеринарного управления Кении касательно веса частей, из которых состоит бегемот. «В туше оказалось 520 килограммов чистого мяса и 33 килограмма жира, 27 килограммов весила печень, 7,8 — сердце, 5 — язык, 9 — легкие, 280 килограммов — кости. Кожа весила почти столько же, сколько кости, — 248 килограммов». Но разделанный гиппопотам был, по-видимому, «юношей» своего вида. Общий вес его — лишь 1456 килограммов. Каковы же будут цифры, если разделать четырехтонного зверя? Надо еще добавить, что зверь только с виду не в меру разъевшийся толстяк — жир у него внутренний, а вся масса — мякоть, вкусом напоминающая телятину. Причем богатая белками (24,8 процента), что очень важно, потому что белки гораздо нужнее человеку чем жир. И долголетие у бегемота подходящее — по 40-50лет жили некоторые в зоопарках.

Лет сто назад почти все тропические лесные водоемы Африканского континента кишели бегемотами. Явившийся к ним белый стрелок редко сдерживал себя, увидя торчащее из воды глянцевитое чудовище. Нуждающиеся в мясе города далеко, а самому куда такую уйму? Бегемот оставался там, где был убит, и просто-напросто гнил, отравляя воду.

Еще в древности римляне обратили внимание на гиппопотама. Однако на что были умники, а настоящего значения зверя не поняли: на арену Колизея волокли толстых страшилищ и там убивали их для веселья почтенной публики. Зрелище получалось впечатляющее: крови лилось как раз столько, сколько надо, чтобы удовлетворить самых кровожадных.

Когда бегемот спустя почти два тысячелетия был принят в зоопарки Европы, то за свой нрав, который в этой роли, естественно, был виден лучше, сразу же попал в общие любимцы. И директора, и служители, и даже дети его полюбили)

И тут вдруг узнали: есть у милого гиганта «меньшой братец», размером с крупную свинью. Он описан англичанином С. Мортоном в 1849 году по черепам, которые подарил ему один приятель-путешественник.

Нечего и говорить, что сразу же нашлись неверующие: «Нет!», «Не может быть!», «Не бывает!» Но знаменитый король зоопарков Карл Гагенбек поверил слухам и послал в 1910 году экспедицию в Либерию. Ее возглавил Г. Шомбургк, и весьма успешно: в том же году он нашел следы бегемота-карлика, а на будущий год поймал шестерых мве-мве (так называли этих бегемотов туземцы, другое название — нигбве).

«Меньшой» показал себя существом покладистым. Одному пойманному в ловчую яму нигбве Шомбургк протянул наколотый на палку корень кассавы. Он ожидал ярости зверя, лишенного свободы. «Но произошло чудо: словно обычная домашняя корова, гиппопотам спокойно обнюхал угощение и стал уплетать его».

Нигбве по многим приметам напоминает свинью. Длина 170 сантиметров, рост 75, вес 180 килограммов. На нижней челюсти лишь пара резцов. Самки нигбве детей своих кормят, как наша домашняя хавронья, лежа на боку. И наклонностями нигбве напоминает свиней: любит рыть коренья и клубни, бродить по ночам (обычно в одиночку). Днем отсыпается в чаще кустов на суше или в норах, которые роет сам. В общем, вполне милый зверь. Живет в густых лесах Либерии и Сьерра-Леоне.

У больших гиппопотамов нижних резцов две пары. И клыки — какие клыки! До 75 сантиметров! А в ненормальных случаях они достигают (так как растут всю жизнь!) метра восьмидесяти сантиметров — величина несколько даже странная. Он в толстой коже, как в броне, и этот жуткий «кровавый пот», выступающий на ней, — когда гиппопотаму жарко…

Почему животноводы не заинтересовались таким зверем? Не могли они усмотреть за столь «неблагообразной» внешностью характер «благонадежный». К тому же и случаи из жизни бегемотов, которые удавалось наблюдать людям, вели к весьма категоричным мнениям.

«Однажды на берегу озера я увидел, как встретились гиппопотам с носорогом. Оба были зрелыми самцами. Столкнувшись, они убили друг друга. Гиппопотам, по всей видимости, вышел на берег, чтобы попастись в роскошной траве. Здесь он повстречал носорога, спустившегося попить. Ни один из них не пожелал другому уступить дорогу.

Произошло ужасное сражение. Спина носорога была порвана огромными челюстями гиппопотама. Гиппопотам же был в нескольких местах сильно пропорот рогом носорога. Оба зверя лежали в нескольких футах друг от друга, погибнув в результате совершенно бессмысленной дуэли. Несомненно, здесь был затронут вопрос чести» (Джон Хантер, охотник).

Или вот. Два безрассудных льва решили полакомиться нежным гиппопотамчиком. Его мать, рассвирепев, утопила одного из хищников в вязком иле.

«Грузовик угодил прямо на спину бегемоту. Перепуганный водитель прибавил газу, но не мог сдвинуть машину с места, потому что животное весом тридцать центнеров подняло задний мост грузовика и его колеса не касались земли» (Бернгард Гржимек).

Но грузовику, так сказать, легче. Велосипедист, налетевший во тьме на гиппопотама, был перекушен почти надвое.

В свете этаких фактов (а читатель, конечно, понимает, что они в своем роде не единственные) вопрос о том, как гиппопотаму стать домашним, может показаться нелепым и наивным. Однако не торопитесь с выводом.

Бегемот обыкновенный, или гиппопотам (Hippopotamus amphibius)

Первые животноводы мира, имея возможность богатейшего выбора, ведь не остановились же перед тем, что у вепря секущие (и весьма опасные!) клыки, у буйвола рога, у собаки зубы, у слона хобот, бивни и ноги, которыми можно шутя совершить любое убийство!

Теперь животный мир оскудел. Гиппопотам часто живет в вольных только с виду условиях. Люди давно уже владеют местами его обитания. Добродушные, вполне домашние голоса бегемотов раздаются поблизости от прекрасных асфальтированных дорог, туристских пансионов, гостиниц. С открытых веранд, завтракая или пируя, можно наблюдать за тем, как живут эти звери. Они держатся на мелководье охраняемых для них водоемов. Лежат или прогуливаются по дну, а спины и головы — снаружи, как бы для удовлетворения любопытства туристов. «Нежная» кожа покрыта слизистым веществом красноватого цвета, что предохраняет от буйного воздействия воздуха, солнца и воды. И вовсе этот пот не кровавый, как думали раньше, а просто красный.

Гиппопотамы домоседы. Целый день нежатся в воде, часто ныряют — 5 минут не дышат под водой. Плавают прекрасно. Даже по морю: пролив в двадцать миль между Занзибаром и Африкой они переплывали не раз.

Лишь ночью решаются отдалиться от берега. Размяться надо, да и рацион больше чем вполовину состоит из трав, растущих на твердой земле. Для ночных прогулок у каждой семьи свои, строго определенные маршруты — небольшие (но иногда и 20-30 километров), которые, если нанести их на карту, напомнят абрис кое-как нарисованной груши: острый конец в воде, а расширяющийся овал или окружность — в прибрежных зарослях. Тропы служат годами и в результате превращаются в борозды и рвы (глубиной до полутора метров!). И вот замечательное достоинство гиппопотамов: эти тропы — единственный ущерб, который они наносят поверхности земли. Там, где пасутся, земля не превращается в пыльную полупустыню, как это бывает от воздействия копыт домашнего скота.

Некоторых бегемотов временами одолевает странное желание путешествовать по суше: не десятки, а сотни километров проходят они. Один (Хуберт) прошел 1600 верст!

«Он был в пути два с половиной года, проходя без особых затруднений в среднем полтора километра в день. Из-за того, что появление Хуберта несколько раз случайно совпадало с дождем, местное население стало его считать «богом дождя». Поэтому во многих районах ему устраивали самый торжественный прием, потчуя сахарным тростником и овощами. Газеты и радио беспрерывно сообщали о месте его нахождения и где его можно ожидать в ближайшее время. Как-то в большом городе Дурбане ему приготовили пышный прием. Он наелся там дорогих экзотических цветов, затем побродил по Вест-стрит, милостиво принял угощение от хозяев овощных лавок, а кое-где угостился и сам. Затем он обнаружил открытый городской бассейн для питьевой воды, в котором и решил выкупаться.

Спустя некоторое время он отправился в Ист-Лондон, расположенный на триста пятьдесят километров южнее Дурбана. Он прошел уже триста двенадцать километров, когда был прямо посреди дороги застрелен фермером-буром» (Бернгард Гржимек).

Наверное, европейскому крестьянину, умаявшемуся в заботах о пропитании коровы, покажется невыполнимой задача прокормить огромного гиппопотама.

Но, как ни странно, аппетит гигантов сильно уступает аппетиту Гаргантюа. Лишь 40 килограммов корма в день нужны для того, чтобы поддержать жизнь и нормальное развитие туши. И какого корма? Гиппопотам удовлетворяется самой жесткой растительностью.

Такой у зверя желудок. Три больших и одиннадцать малых его отделов, как цехи химического комбината, извлекают из грубого сырья соки жизни. Кишечник у бегемота длинней, чем у слона. Таинственные процессы! Подобно заводской трубе, выбрасывающей в воздух ненужные газы, работает пасть зверя. Знаменитое зевание гиппопотама, умиляющее посетителей зоопарков, — это выход газообразных «отходов производства». Они не зловонны и поэтому не отпугивают людей, которые норовят положить на огромный язык что-нибудь вкусненькое. В Познани в зоопарке однажды положили даже гранату (к счастью, она не взорвалась), и бегемот Бонго ее проглотил. Правда, переварить гранату ему не удалось, но и вреда особого она не причинила.

Другое весьма удивительное приспособление, по-своему завершающее пищеварительный процесс, — это хвост. Его сравнивают с пропеллером: он с уплощением, как упомянутая деталь самолета, и приспособлен для быстрого вращения. Но если кабан вертит своим хвостиком в минуты чрезвычайного увлечения едой, то гиппопотам делает это, когда выбрасывает экскременты. Он «пропеллером» измельчает их и рассеивает по сторонам. Они, как и газы, выходящие через пасть, не зловонны, но отличное удобрение для прибрежной растительности, а в воде содействуют развитию планктона — незаменимого корма рыб.

Как бы сознавая неотразимую эффективность этого действия, гиппопотамы пользуются им и в самых торжественных случаях своей жизни. Встретив на пути прелестную незнакомку, самец приветствует ее веселым и лихим разбрызгиванием. И незнакомка не обижается и, если рада видеть, приветствует его так же. Когда два соперника оказываются друг против друга, то этот же самый «жест» может стать выражением устрашения, вызовом на бой.

Гиппопотамы, однако, дерутся не часто. Обычно самка, когда приходит ее пора, покидает стадо своих подружек и детенышей и направляется к группе самцов, собравшихся по-приятельски вместе где-нибудь в отдалении, и сама выбирает себе «суженого». Но не всегда это мирно кончается. Бывают и драки. Два громадных рыла-ковша, вооруженные гигантскими клыками, с треском сшибаются (бывает, и клыки не выдерживают). Конечно, слабый удерет и скроется где придется, но равные бойцы скоро не разойдутся…

В мир бегемот появляется странным и необыкновенным образом. После семи-восьмимесячной беременности самка рожает в воде. О появлении новорожденного вначале знают только рыбы, но недолго: словно катапультированный пилот, вылетает он на поверхность. Мать ловко подхватывает его на голову, чтобы не захлебнулся, и — вот она, жизнь!

Вода — любимая родина. Малыш даже сосать умудряется в воде. Здесь же и единственный, в сущности, враг — крокодил. Взрослым он не страшен, но пока мал — смотри в оба. Утащит, а там — не в гостях у хорошего знакомого. Гиппопотамы ненавидят крокодилов. Случается, бросаются на рыбацкие лодки, сгоряча приняв их за своих исконных неприятелей. Однако, перевернув лодку и увидев, что из нее выпали лишь люди, гиппопотам отплывает пристыженный. Он, когда в воде, осознает свою силу и не злоупотребляет ею.

На суше — другое дело. Но, сколько люди ни наблюдали, все непорядки, которые ему случается там учинить, происходят не из-за какой-то особой агрессивности зверя. Как правило, они результат того, что он чем-то, часто неопасным, напуган. Наткнулся на него неожиданный велосипедист — кляцнул с испугу пастью. Самке показалось, что хотят обидеть ее детеныша, результат — неприятность. Но это все случайности.

Гиппопотамов в Африке осталось мало. Но, кажется, об их судьбе наконец-то заботятся. Кто знает, может быть, у них большое будущее?

Источник: Игорь Акимушкин. Мир животных. Т. 1