Семейство куньи (mustelidae) (5)
‘ Но вот у кого шкура воду, можно сказать, просто отталкивает, совсем ее не принимая, — у выдры. Это и понятно: выдра — водяной зверь. Рыбья гроза!
Выдра при случае и диких утят, зайцев и болотных черепах ловит. Не брезгует водяными крысами, раками и лягушками. Но больше всего любит рыбу. Всякую. И плотвичку, и окуньков, и лещей. Даже таких быстрых, как хариусы и таймени. На Украине в рационе выдр больше двадцати видов разных рыб.
Но выдра не враг рыболову, а друг. В последнее время биологи установили такую парадоксальную зависимость: как только у каких-нибудь водоемов истребят выдр, в них вначале рыбы станет больше. Но потом заметно меньше. Как снова расплодятся в тех реках или озерах выдры — опять в них больше рыбы! Выдры ловят много больных рыб. «Дезинфицируют» тем самым рыбьи стаи.
Выслеживая добычу, выдра таится на берегу и смотрит. А то и морду опустит в воду, чтобы лучше видеть. Заметит рыбью стайку, осторожно, бесшумно соскользнет в реку. Там, под водой, рванется вперед, и рыба у нее в зубах!
Морские выдры каланы любят спать на спине, покачиваясь на волнах.
Если большую рыбу поймает, тащит ее на берег. Там и ест. А с мелкими расправляется прямо в воде.
Выдра с рыбами и в «кошки-мышки» играет! Когда сыта и хочет позабавиться. Отпустит рыбешку и ждет — пусть подальше отплывет. А потом за ней в погоню. Поймает и снова отпустит. Выдра вообще очень любит поиграть. И из всех игр самая любимая у нее — катание с горы. Зимой — с ледяной, летом лучшее место для такой игры — глинистый обрыв.
Семьи у выдр дружные: до глубокой осени и даже зимы живут подросшие выдрята с родителями или неподалеку. Самец помогает самке воспитывать и оборонять детей.
Летом выдры, по-видимому, живут оседло: далеко от норы (вход в нее всегда под водой) не уходят. Зимой же кочуют: десятки, а то и сотни километров проходят снегами, вязнут в них, так как ноги у выдр короткие. По льду реки или озера иногда, разбежавшись, скользят на брюхе, как на салазках. (Императорские пингвины таким способом путешествуют, подталкивая себя ластами.) Если полыньи нет, выдра, говорят, «продувает» лед: дышит на него, зубами рвет и пробивает себе отверстие — ход к воде. Конечно, такое возможно (если вообще возможно), когда лед нетолстый.
Гон у выдр в разное время, но обычно в феврале — апреле. Как долго ходят самки «чреваты», неясно: одни исследователи доказывают, что 270-300 дней, другие — не больше двух с половиной месяцев. Молодые (от двух до пяти в помете) родятся и в апреле, и в мае, и в июне — августе, и даже в декабре и феврале!
Обитают речные выдры в Европе и Азии у лесных рек «с омутами и перекатами, с не замерзающими на зиму полыньями, с крутыми подмытыми берегами. Вне лесной зоны селятся по берегам рек и озер с зарослями тростника» (профессор Г. А. Новиков).
Выдры того же вида, что и наши, живут в Северной Африке и, как полагают некоторые исследователи, также на Яве, Суматре и в Японии. Если учитывать и близкие виды, то можно сказать, что выдры в известной мере космополиты. Обитают они в Северной (канадская выдра) и в Южной Америке (семь видов, включая гигантскую выдру), по всей Африке (четыре вида) и в Южной Азии — на Суматре, Калимантане, Яве, Филиппинах (по-видимому, три вида). Всего на Земле — 17 видов речных выдр и один вид морских.
Некоторые выдры плывут иногда из рек в море ловить там рыбу. Но этот их морской поход — явление, так сказать, временное и нерегулярное. Однако есть выдра, которая постоянно живет в море и на морских берегах, — это калан. (Командорские и Курильские острова, Южная Камчатка. По ту сторону Тихого океана — Алеутские острова, юго-западное побережье Аляски, местами встречаются каланы на западном побережье США, к югу до Калифорнии.)
Прежде каланов было много, теперь на наших островах их, по-видимому, лишь несколько тысяч (и в Америке около 10 тысяч). Охота на них запрещена. Мех калана очень дорогой.
Обычный барсук живет в Европе и Азии (к югу до Северной Бирмы и Китая). Местами, где барсуков не беспокоят, они поселяются целыми колониями, и их норы ветвятся под землей на пространстве иногда в 25 гектаров. В норах идеальная чистота. Подстилку — сухие листья, мох, траву — барсуки нередко выносят по утрам из норы проветривать и сушить. Есть у них и отхожие места, места для игр и для солнечных ванн.
Каланы — звери миролюбивые и добродушные, «Просто отдыхаешь в их обществе», — говорит С. В. Мараков, который отдал много сил и времени изучению каланов на Командорских островах. Самцы и самки держатся отдельно, в сторонке друг от друга. Но те и другие — дружными компаниями. Летним днем каланы обычно плавают в нескольких километрах от берега в море. В сумерках возвращаются к берегу. Здесь полоса прибоя, бухты с подводными и надводными скалами и камнями, заросли ламинарий — обетованные их места. Каланы подолгу лежат в воде на спине. У некоторых каланих на груди, удобно свернувшись, спят детеныши. Матери они очень нежные и заботливые. Но, увы, малодетные: только одно дитя в году. Двойни очень редки. Рожают каланихи на берегу или на скалах в море (некоторые американские зоологи утверждают, что иногда и в воде).
Горностаи (Mustela erminea)
Примерно двухнедельного сосунка мать учит уже плавать: положит на грудь и, придерживая одной лапой, плывет на спине в море. С ним, бывает, и ныряет за добычей на дно. А добыча — морские ежи, звезды, рыбы, кальмары, моллюски, крабы.
Каланы, нырнув, собирают иглокожих, кладут их в складки кожи под мышкой и плотно прижимают лапой, чтобы не растерять. (Кожа у каланов свободно к телу прилегает, так что подобную операцию выполнить им, надо полагать, нетрудно.) Бывает, захватят с собой на дне еще и камень и плывут наверх.
Обедать на берегу калан не любит. Волны его покачивают, а он лежит себе на спине. На груди у него вроде как стол обеденный: утвердив на ней камень (или без камня), достает из-под мышки морских ежей или моллюсков и, разбив их о камень (или лапами поломав), ест не спеша.
Поест — и зевает (каланы, говорит С. В. Мараков, любят зевать, и зевают много, с явным удовольствием). Зевает-зевает, а потом уснет. Тут же на воде, лежа на спине. Лапки на груди сложит, уткнет в них мордочку и покачивается на волнах, как в гамаке. Когда детеныши подрастут, так месяцев с шести, матери отдают их на попечение отцам. Те своим примером учат их охоте и превентивной обороне от косаток, хищных зубастых китов. Многим морским животным, от кальмара до усатого кита, косатка — страшный враг. А у каланов там, где люди на них не охотятся, этот враг, кажется, единственный.
Еще один зверь, всем хорошо знакомый, зачислен в одно зоологическое племя с выдрами и куницами — барсук.
Барсуков у нас два вида. Обыкновенный барсук и медоед. У первого ареал — почти вся наша страна (кроме северо-восточных районов Сибири), вся Европа, а в Азии — от Турции до Китая и Японии. Второй у нас живет только в Туркмении, у самой границы, а за ее пределами — в Африке, Передней Азии и Индии.
Обычный барсук — зверь не только лесной: селится и в степи и в пустыне. Лишь тундра ему не по душе. Норы роет в лесу больше всего по оврагам (но не обязательно), а в пустынях — в гладких солончаках, в песчаных буграх. Барсучья нора — это грандиозное для зверя сооружение. В ней много отнорков, входов и выходов, иные в десятках метров один от другого. В норе — полная чистота.
Барсуки необщительны: близкого соседства даже своих соплеменников — других барсуков — не терпят.
Днем спят в норах, ночью промышляют насекомых, их личинок, лягушек, ящериц, змей, зайчат, птиц, птичьи яйца — всех, кого могут одолеть.
Немало шмелиных гнезд разоряет барсук. Взбешенные шмели его кусают, а он, когда уже невмоготу, катается по земле, давит их. Потом опять спешит к гнезду, чтобы съесть и мед и детку.
А. А. Черкасов рассказывает, что нападают сибирские барсуки на телят и жеребят и даже будто бы на коров, вырывая когтями и зубами вымя. У нас о таких делах я не слышал.
Весьма впечатляюще рассказывает он и о том, как, удирая от собак по склону горы, барсук катится вниз, свернувшись шаром.
«Он, бедняжка, с перепугу покатившись с крутой и высокой горы, налетает на камни, с маху в них ударяется так сильно, что слышен какой-то особый звук — бут-бут-бут, — отскакивает от них, как мячик, потом снова летит, снова ударяется, глуше слышится бут-бут, тронутые с места камни тоже летят и подпрыгивают за ним же… Наконец догоняющие барсука собаки быстро несутся тем же следом, спотыкаются, кувыркаются — шум, визг, тявканье довершают живописную картину, которая при лунном освещении имеет особый эффект».
В общем, потеха! Но бывает ли так или бывало — не утверждаю.
Барсук почти все солнечные часы проводит в подземелье, а для здоровья это, как известно, вредно. Потому, прервав дневной сон, он выходит погреться на солнце. Лежит, сидит у норы на припеке или бродит вокруг. Когда барсучата родятся, мать их тоже выносит «позагорать». Надо полагать, чтобы рахита не было.
К зиме барсуки сильно жиреют, умножая вдвое свой вес: старые самцы — почти до 32 килограммов.
И там, где зимы холодные, спят эти звери в норах с октября примерно и по апрель.
Барсук для лесного хозяйства зверь очень полезный, много он истребляет личинок хрущей и майских жуков. Где барсуков всех перебили, гибнут от жуков-вредителей деревья. От самого же барсука вред небольшой: разорение шмелиных гнезд, местами овсы портит, бахчи, виноградники. Это его бесспорный пассив. Но в активе у барсуков больше полезных дел.
Источники: Яхонтов А. А. Зоология для учителя: Хордовые/Под ред. А. В. Михеева. — 2-е изд. — М.: Просвещение, 1985. — 448 с., ил.
Игорь Акимушкин. Мир животных. Т. 1
